Несостоявшееся убийство

Между тем, преступники, возбужденные успехом, начали готовить новое злодейство. 17 декабря они сняли квартиру и заплатили за постой вперед, назвавшись студентами права. Скудная меблировка помещений их не смущала. Ласенер уже обдумывал, как бы им заманить сюда банковского приказчика. Приближалось 31 декабря - срок платежей. Он и не сомневался, что дело завершится успехом, и рассчитывал на огромный куш.

Однако даже самый продуманный план может оказаться на грани провала. Так и случилось. Авриля задержали и отправили в Префектуру под замок  по самому ничтожному поводу: он помог скрыться своей любовнице, подлежащей аресту.  Ласенер был в отчаянье, не теряя времени, он начал поиски нового подручного. 

Для начала Пьер-Франсуа обратился за помощью к   побывавшему в Пуасси вору по имени Батон, но тот отказался идти на убийство.  И по-приятельски посоветовал одного остро нуждающегося в деньгах и доведенного до отчаянья, знакомого, который за 20 франков готов был зарезать человека. 30 декабря Батон устроил Ласенеру встречу с многообещающим разбойником - Ипполитом-Мартином Франсуа, бывшим солдатом, служившим в Алжире.

Пьер-Франсуа выдал новому знакомому небольшую сумму денег в качестве жалованья и рассказал о  двойном убийстве, совершенным им накануне. Мартин Франсуа смотрел в холодные глаза собеседника и искренне верил, что в случае чего, его рука не дрогнет.

Все было наготове, настала пора действовать. Еще 29 декабря Ласенер обманом упросил банкира прислать к нему домой конторщика, чтобы тот принял в кассу банковский билет для отправки в Париж. Молодой человек по фамилии Женеве явился по адресу 31 декабря в три часа дня. Франсуа впустил посетителя и проводил его в дальнюю комнату квартиры. Жертва стояла спиной, когда Ласенер ударил его сзади трепугом. Железо пробило грудь, и задело легкое. В это же время Франсуа попытался схватить молодого человека за горло, но ему не удалось удержать Женеве. Конторщик вырвался и отчаянно  закричал.

Опасаясь быть пойманными, бандиты бросились бежать, и к месту встречи они возвращались разными дорогами.

К счастью самого Женеве, рана была хоть и глубокая, но не опасная. И через несколько дней юноша поправился. В день покушения у него в сумке лежали 1200 франков монетой и 12000 франков банковскими билетами.

Они меня погубили, надо же и отомстить

Страшное кровопролитие  провалилось. Некоторое время Ласенер и Франсуа отсиживались у Батона. Из-за отсутствия средств сообщники попытались ограбить дальнюю родственницу Франсуа, и снова  их постигла неудача. Последним совместным  делом стала кража часов из магазина Ришу 4 января. После чего, 7 января преступники расстались.

Встретятся они только в Пуасси, куда Франсуа попадет за многочисленные кражи.

А пока Пьер-Франсуа Ласенер странствовал по провинциям, занимаясь мошенничеством и мелкими кражами. В конце января он на несколько дней завернул в Париж, потом  выехал в Бон, где 2 февраля его арестовали за подлог денежного билета.

Полиция все еще безуспешно пыталась найти виновников убийства Шардона и покушения на убийство конторщика Женеве, а все трое под чужими именами уже находились в тюрьме Пуасси, ожидая суда за мелкие проступки.

Правда всплыла неожиданно, и очень неприятно для Ласенера. По тюрьме пошли разговоры, что один из арестантов тюрьмы знает все про гибель Шардона и его матери. Это был Франсуа. Он оказался очень болтлив, и в дружеской беседе с соседями по камере рассказал историю Ласенера.  Злополучный слушок набирал силу и заинтересовал любопытных полицейских.  Путаясь и заикаясь, Франсуа поведал все, что знал. "Я не причастен к делам Шардона и Женеве, но Ласенер мне признался - он  убил сына и мать".

Злодейский  клубок  медленно  начал  раскручиваться. Появлялись все новые и новые факты, пока, наконец, с помощью Авриля не выяснилось, что под именем Якова Леви в тюрьме заключен Пьер-Франсуа Ласенер.

Начальник управления полицией Аллар вызвал подозреваемого на допрос и предъявил ему обвинения. Сначала тот все отрицал. Но когда понял, кто его выдал, ярость захлестнула его. В тот же день Ласенер заключил с Алларом сделку, чтобы спокойно и планомерно  мстить  своим бывшим сообщникам. Пьер-Франсуа смело давал показания, в подробностях описывая все события.

Следствие продвигалось. Ласенер, наслаждаясь привилегиями от тюремного начальства, нетерпеливо ждал, когда его поставят лицом к лицу с предателями-подручными, чтобы лишить их всякой возможности оправдаться. "Они меня погубили, надо же и отомстить".

Лев в общественном мнении

6 ноября знаменитый книготорговец Павьер, журналист Альтараши и типографщик Герган предстали перед судом. Их обвиняли в издании  неблаговидных и возмутительных стишков и песенок, написанных Ласенером. Сборник был напечатан в разных парижских и провинциальных газетах. Журналиста и типографщика признали невиновными, а Павьера приговорили к пятимесячному заключению и штрафу, размером в 500 франков.

Ласенер ликовал и упивался неожиданным успехом. Его популярность за стенами тюрьмы взлетела до высот. Литературное тщеславие перевесило славу "героя" судебно-уголовной драмы. Он запоем писал стихи и мемуары, где пытался изобразить себя как "идейного убийцу", воюющего  с социальной несправедливостью, называя себя поэтом-революционером, "жертвой своего века". 

Он боялся только скуки. Временные неудобства тюремного заключения занимали его гораздо  больше, чем страшные и неизбежные последствия своих преступлений. Пользуясь полу-свободой, Пьер-Франсуа ежедневно принимал самых именитых посетителей - в его лице парижская буржуазия нашла для себя новое развлечение. 

Гостей Ласенер встречал с размахом. Писатели, юристы, врачи, очарованные его блестящим умом, с удовольствием дискутировали о литературе и морали, о политике и медицине, наслаждаясь бокалом хорошего вина и изысканной закуской.

Все вышеизложенное свидетельствует о том...

Следствие закончилось, настал час правосудия. 12 ноября 1836 года открылось заседание Сенского суда под председательством советника Дюпюи. Всеобщая молва собрала вокруг процесса огромное количество любопытствующей публики - элегантные дамы  занимали почетные места. Молодые адвокаты, заинтересованные неординарной личностью главного преступника, теснились у входа.  Все скамьи в зале  были заняты многочисленной толпой.

Когда ввели обвиняемых, сотни глаз устремились на них. Три преступника, объединенные одним делом, но такие разные по виду и интеллекту. Ласенер  самодовольно улыбался. Он был щегольски одет и подстрижен по последней моде. Вся его внешность как бы противоречила страшным обвинениям. Авриль и Франсуа  в незамысловатых  одеждах, похожие на простых работников,  напряженно и уныло смотрели на происходящее.

Чтобы избежать стычек между бывшими сообщниками, судья распорядился приставить к каждому из них  по два полицейских агента, внимательно следивших за всеми их движениями.

Заседание началось чтением акта обо всех злодеяниях подсудимых. Обвинитель Партарье-Лафосс  долго перечислял кражи и мошенничества. Только на Ласенера приходилось тридцать обвинений по различным делам. "Все вышеизложенное свидетельствует о том, как быстро, начиная с 1829 года, преуспел он на преступном поприще; впрочем, основываясь на данных, обнаруженным другим, ныне производящимся следствием о делах Ласенера, прописанное в настоящем акте составляет один из наименее ужасных эпизодов его жизни..."

"Роли, как были розданы, так и разыграны"

Суд приступил к допросу главного обвиняемого. На вопросы о Шардоне и его матери Ласенер отвечал твердо и лаконично. "Роли, как были розданы, так и разыграны" - хладнокровно произнес он, подробно рассказав и об убийстве, и о краже, и о посещении турецкой бани и спектакля.

 Авриль повел себя непредсказуемо - у него сдали нервы. Бледнея, он все больше приходил в ярость, и отчаянно ругаясь, опровергал буквально каждое слово Ласенера. Но так и не смог противостоять уму и хладнокровию бывшего сообщника.

Франсуа, отвечая на вопросы председателя, совсем запутался. Дьявольское спокойствие Ласенера сбивало его с толку. Не блещущий умом, бывший вояка, выкрикивал бессмысленные фразы, пытаясь выкрутиться. Он объявил, что знаком с подсудимым только с 1 января, а от неосторожных слов, сказанных в Пуасси при сборище арестантов, решительно отказался.

На этом первый день заседания был окончен.

Утром 13 ноября начался опрос свидетелей. Сначала выступили врачи, дававшие свое заключение при осмотре места убийства. Потом до самого позднего вечера  допрашивали квартирных хозяек, банщика, трактирщиков и приятелей-арестантов. Когда вызвали чудом выжившего конторщика  Женеве, все присутствующие в зале заметно оживились.  Однако, к сожалению публики, впечатлительный  молодой человек не смог дать вразумительного ответа и опознать напавших на него бандитов.

Но самым важным свидетелем, показания которого перевернули весь ход процесса и стали роковыми для  Франсуа, был Батон. Его несколько дней безуспешно разыскивали, когда совершенно случайно обнаружили в пяти минутах от зала суда - в префектуре полиции. Появление перед председателем повергло обвиняемого в шок.  Франсуа почувствовал, что погиб.  На первые вопросы Батон не отвечал, но потом поддался настоянию судьи.  Каждое его слово  проливало новый  свет на  события 31 декабря, и никто уже не сомневался в виновности подсудимых.

Приговорите его к жизни!

Господин Партарье-Лафосс произнес обвинительную речь. Он говорил, что в последнее время число злодеяний постоянно растет, что совершаются они обдуманно и расчетливо,  что молодой человек, наделенный от природы прекрасными способностями, рожденный от честных родителей, способный с пользой   употребить свое перо и в коммерции, и в политике, и в литературе, предпочел трехгранный трепуг.

"Ласенер должен послужить для других ужасающим примером", - произнес обвинитель  и попросил для душегуба  самого сурового приговора.

Защитник Брошан очень хорошо понимал, что оспаривать факты и доказательства нельзя. Он красноречиво рассказал жизнь подсудимого и вывел из нее некоторые основания для снисхождения. Разорение отца, трудность в получении какой-нибудь должности или работы - не лакея, тлетворное влияние тюрьмы, все это неблагоприятным образом сказалось на судьбе юноши, который пошел на преступления, чтобы  "отомстить обществу, которое его отвергает".  Ведь он не просто убийца и грабитель, он – борец за справедливость.

"Заприте, закуйте, поставьте его в невозможность делать зло... но не убивайте его!.. В цепях, в позорной арестантской одежде пусть тянет мучительную, безнадежную, позорную жизнь! Приневольте его к тяжелой работе, которая бы напоминала ему его темное прошлое! ... Смерть нестрашна этому человеку: таково уже свойство его болезненной или безвременно отцветшей организации".

Приговор

В одиннадцать часов вечера присяжные удалились на совещание, и через три часа они приняли свое решение.  Авриль и Ласенер были признаны виновными по всем обвинениям.     Председатель огласил акт осуждения и вынес им смертный приговор.  Франсуа  ждали каторжные работы без срока.

Генеральный прокурор Дюпен не нашел оснований для отмены решения суда. Приговоренным оставалось лишь ждать  день и час казни.

Последний день

Накануне   осужденных перевезли в тюрьму Бисерт. 9 января в шесть часов утра их отвели в капеллу для последней молитвы. Авриль был сосредоточен и молча молился, его лицо сохраняло строгое выражение, губы слегка шевелились. Ласенер не нарушал приличий, а просто безразлично смотрел на совершаемый обряд.

После окончания службы они попросили кофе и водки, выпили и молча закурили,  ожидая предсмертного убранства.  Вскоре мрачные сборы были окончены. И тогда явился палач. Переодетые и подстриженные узники все так же молча последовали за ним. Было заметно, как безжалостные убийцы мучительно боролись с собой, стараясь подавить в себе подступающий ужас перед карой. Садясь в карету,  которая должна была отвезти их к месту расплаты, они только выглядели  спокойными и твердыми.

Карета тронулась, сначала ехали крупной рысью. Хотя о казни объявлено не было, вокруг эшафота собралось около шестьсот человек. Вопреки обыкновению, женщин было немного. Ласенер вышел из кареты первым, лицо его было бледным, но уверенным. Он пристально смотрел на колыхание толпы, приготовления палача и его помощников.

Авриль с особенным, благоговейным страхом обнял аббата Азабера, потом  решительным шагом поднялся по ступеням к гильотине, окинул долгим взором площадь, и отдался в руки служителям. "Прощай, Ласенер! Прощай, старый дружище!". Топор ударил.

Подошла очередь  Ласенера. "Мужайся", сказал ему духовник. Осужденный кивнул,  взошел на эшафот и положил голову в кружок, алеющий кровью Авриля.

Было 8 часов 33 минуты утра.

Протокол нашумевшего судебного процесса по делу Пьера-Франсуа Ласенера печатался во всех французских газетах 1830-х годов и позднее вошел в ряд сборников знаменитых преступлений. А в 1861 году в  журнале братьев Достоевских "Время" статьей "Процесс Ласенера" открыли серию публикаций, посвященную самым громким западноевропейским уголовным процессам  XIX века.

Ольга ПЕРУНОВСКАЯ

© При копировании и публикации текста статьи упоминание автора и ссылка на сайт обязательны!