Азербайджанский спецназ на царской службе.

В отличие от Советской армии уроженцы национальных окраин в армию императорской России на постоянной основе не призывались. Тем не менее, отдельные подразделения, укомплектованные представителями азиатских народов, все же существовали и даже имели статус элитных. Одним из таких подразделений был Закавказский конно-мусульманский, или, как его еще называли, Кавказский конно-горный полк, снискавший себе довольно широкую известность.

«Азиатское войско»

Инициатором создания Закавказского конно-мусульманского полка был фельдмаршал Иван Паскевич. Во время войн с персами (1826-1828) и турками (1828-1829) по его приказу были сформированы четыре полка из уроженцев современного Азербайджана.

Факт появления подобных подразделений помимо военного, имел политическое значение, поскольку под знаменами православного русского царя мусульмане из Шемахи, Ширвана, Нахичевани и Карабаха сражались против своих персидских и турецких единоверцев.

По окончания боевых действий полки были расформированы, однако многие охочие до воинских почестей азербайджанские джигиты рвались повоевать за русского царя еще, где-нибудь, пусть даже вдали от своего дома.

Паскевич, занимавший с 1831 года должности наместника в Царстве Польском и командующего предназначенной для обороны западных рубежей империи Главной армии, предложил пойти им навстречу.

2 июня 1835 года было высочайше утверждено Положение об иррегулярном Закавказском конно-мусульманском полку со следующим штатным расписанием: командир полка, 2 его помощника, 6 султанов (командиров сотен), 18 наибов (помощники сотенных командиров), 48 векилей (урядников), 600 строевых и 198 нестроевых нижних чинов. Срок службы устанавливался в 4 года.

Командиром полка стал Давид Осипович Бебутов (1793-1867) – выходец из грузинского рода с армянскими корнями. Понятно, что азербайджанцы встретили его назначение без энтузиазма. К штабу полка прикомандировали двух офицеров знающих азербайджанский язык (на должности полкового адъютанта и квартирмейстера-казначея), а в каждую сотню - по одному казачьему уряднику.

Питался личный состав блюдами национальной кухни, а в 1848 году в штате появилась должность «эффендия Алиевой секты» (т. е. мулла из мусульман-шиитов).

Лихие джигиты во всем блеске проявили себя на маневрах, проходивших неподалеку от польского города Калиша в августе 1835 года. 

Вот, что писал об этом начальник III отделения А. Х Бенкендорф: «Эти воины, числом около 500, были богато одеты, по образцу персиян, в разноцветные одежды, что придавало им чуждый для остальной Европы вид азиатского войска. Разделившись на две партии, они начали нападать друг на друга с необыкновенной ловкостью и удалью, но постепенно до того разгорячились, что Государь признал нужным положить конец их стычке и велел всем собираться вокруг их знамени. Партия, находившаяся насупротив знамени, вообразив, что приказано его схватить, бросилась на него с такой стремительностью, что произошла очень серьезная сшибка; знаменщик, сбитый с лошади, вместе со своими товарищами совсем не в шутку защищал вверенную ему святыню; посыпались сабельный удары, с той и с другой стороны полилась кровь, и Государь, кинувшись между сражающихся, едва успел с нашей помощью разогнать и усмирить враждебные партии. После того они прошли мимо Государя церемониальным маршем, с криками “ура” и с видом величайшего самодовольства».

В 1839 году 30 лучших джигитов были откомандированы в состав личного императорского конвоя, а еще одна сотня составила личный конвой Паскевича. Фельдмаршал любил их и баловал, оплачивая из собственного кармана, ущерб который они наносили, ввязываясь в драки с местными жителями.

«с особым самоотвержением…»

Самой эффектной операцией полка стало занятие Вольного города Кракова, находившегося на стыке границ России, Австрии и Пруссии и служившего опорной базой для нелегальных польских организаций. Когда в марте 1846 года в Кракове вспыхнуло восстание, австрийский отряд, устроив бойню, все же был вынужден оставить город и тогда к нему двинулся русский корпус генерала Ридигера.

Узнав о его приближении, основные силы мятежников устремились в Пруссию. Отдельные группы повстанцев готовились защищать Краков, но когда на улицах с гиканьем появились несущиеся карьером всадники, горожане оказались парализованы таким ужасом, что о сопротивлении никто уже не думал. В русском же отряде не было ни убитых, ни раненных.

Главной боевой наградой полка стало Георгиевское знамя с надписью «За отличную храбрость и мужество в делах против мятежных венгров, за сражение 21 июля 1849 года при г. Дебречине и за отбитие у неприятеля при деле сем четырех орудий».

При Дебречене особенно отличился помощник командира полка Гассан-бек Агаларов (1812-?), ставший первым азербайджанцем, удостоенным самой почетной боевой награды – ордена св. Георгия 4 ст. (для офицеров не христиан была создана специальная модификация ордена, где вместо изображения христианского святого фигурировал двуглавый орел – герб Российской империи, однако многие награжденные просили, чтобы им дали награду не с «птицей», а с «джигитом»).

Согласно рапорту Паскевича он «находясь с тремя сотнями Закавказского Конно-Мусульманского полка на левом фланге, при произведённой атаке с особенным самоотвержением бросился на неприятельскую пехоту и уничтожил её совершенно, причём отбил первые два орудия и зарядный ящик; затем, преследуя неприятеля через город, взял 300 пленных и весь обоз».

Однако в 1851 году блистательная служба полка омрачилась кровавой драмой.

Несколько десятков джигитов устроили бунт, с боем прорвались за границу и почти все полегли в неравном бою с окружившими их прусскими частями. Вопрос о том, что послужило поводом для бунта, требует изучения, хотя первопричина достаточно очевидна: темперамент лихих горцев явно не вписывался в суровые дисциплинарные рамки николаевской армии.

В любом случае некогда элитная часть попал в опалу. Армянина Бебутова на посту командира заменили Агаларовым. Количество подразделений в полку сократили с 6 до четырех сотен, в 1856 году переформировали его в двухсотенный дивизион, а еще через год полностью расформировали.

Впрочем, воспитанные в нем офицерские кадры себя еще показали…

Кузница кадров

Гассан-бек Агаларов блеснул во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг. и, опять-таки первым среди своих соотечественников дослужился в русской армии до звания генерал-лейтенанта.

Исмаил-бек Куткашенский (1806 — 1861) к моменту формирования Закавказского конно-мусульманского полка уже успел повоевать с персами и турками. За год, службы в этой части опубликовал на французском языке рассказ «Рашид-бек и Саадет-ханум», ставший первым азербайджанским художественным произведением, написанным в европейском стиле. В его творческом наследии - стихи и путевые записки. В отставку вышел в звании генерал-майора.

Начинавший свою карьеру помощником командира сотни конно-мусульманского полка Исмаил хан Нахичеванский (1819-1909) в 1877 году был одним из руководителей героической обороны Баязета, воспетой в одноименном романе В. Пикуля. Вот только изобразил его автор как труса и предателя, что, мягко говоря, далеко от исторической истины. О том, как оценивали действия хана Нахичеванского современники, свидетельствует украсивший его грудь орден св. Георгия 4-й ст. В отставку он вышел в чине генерала от кавалерии.

Через войны с мюридами Шамиля, венграми, турками прошли дослужившиеся до генерал-лейтенантских эполет Джафар-Кули-ага-Бакиханов (1796-1867), Исрафил-бек Едигаров (1815-1885) и Мирза Гаджи-бек Новрузов (1832-?). Аналогичным образом сложилась и карьера Фарадж бек Агаева (1814-1891). Он служил в императорском конвое и в 30-летнем возрасте принял православие,  став Николай Николаевичем. Имя и отчество ему подарил крестный – царь Николай I.

Керим-бек Новрузов (1838-?) прославился своими подвигами в войну 1877-1878 гг., а осенью 1914 году, как старейший из георгиевских кавалеров, стал командиром роты дворцовых гренадер, являвшейся своего рода почетной синекурой для заслуженных ветеранов. Дата его смерти неизвестна и можно лишь надеяться, что до революции он не дожил.

Несмотря на неоднозначную историю Закавказского конно-мусульманского полка его опыт был признан положительным, и вплоть до 1917 года другие конно-мусульманские части еще не раз демонстрировали свою отвагу под знаменами российских императоров.

© При копировании и публикации текста статьи упоминание автора и ссылка на сайт обязательны!