Свадьбу с любовником Мессалина справила при живом муже!

В Древнем Риме матронами называли замужних, пользующихся хорошей репутацией женщин – из тех, что и мужу тыл обеспечат, и коня на скаку остановят, и детей вырастят. Во времена республики таких было большинство: их собирательный образ олицетворял прекрасную половину римского общества. А вот женским символом императорского Рима стала развратница Мессалина, собственное имя которой превратилась в имя нарицательное.

Нельзя сказать, что первый римский император Октавиан Август был человеком легкомысленным в личной жизни. Напротив, за семейные ценности он стоял горой, хотя странным образом ухитрился их ужасно дискредитировать.

Именно при Августе получила распространение практика, когда представители элиты с легкостью заключали и разрывали браки, женились на близких родственницах, при живых родителях усыновляли племянников и племянниц, а потом из-за какой-нибудь мелочи отправляли их на тот свет или в лучшем случае в ссылку.

Мессалина была продуктом этой странной эпохи, словно сконцентрировавшей в себе все пороки, проходящие по категории чувственного разврата.

Прекрасная гладиаторша

Валерия Мессалина была дочерью сенатора Марка Валерия Мессалы Барбата и Домиции Лепиды. Не вдаваясь в генеалогические нюансы, отметим один принципиальный момент: ее прабабушкой по материнской линии и бабушкой по отцовской была одна и та же особа – Октавия Младшая - родная сестра императора Октавиана. 

Правда, в обоих случаях мужья у Октавии были разные: в одном случае ничем не примечательный сенатор Марцелл, а в другом – знаменитый Марк Антоний.  Антоний и Октавиан, как известно, сначала вместе разбили республиканцев, а потом решили свести счеты друг с другом. В итоге Октавиан победил, а Антоний закололся. Но потомков своего, родственника, партнера и соперника победитель не обидел.

В общем, все эти родственные связи в наше время выглядят весьма экстравагантно, но для той эпохи были делом привычным. Самое главное, что для правящей династии Мессалина была своей в доску, хотя далеко не все члены «благопристойного» семейства смогли бы не задумываясь ответить, кем она им приходится.

В 14 году после кончины Октавиана Августа на престол вступил его пасынок Тиберий – тоже вполне разумный политик и великий путаник в делах семейных. После его смерти в 37 году императором стал 25-летний Гай Август Цезарь Германник, более известный по своему прозвищу Калигула (сапожок). Мессалина была гораздо младше его (лет на пять, восемь), впрочем, изыски плотских утех она успела познать, когда ей не было и четырнадцати.  

Внимание Калигулы она привлекла, сражаясь на шутливых гладиаторских боях деревянными мечами. Участницы схватки были не то, чтобы совсем без одежды, но шлем, меч и щит трудно признать полноценным костюмом. В общем, императору такая раскованность понравилась, и он выдал красотку за своего дядю Клавдия, которого из-за неказистого внешнего вида и шепелявой речи, родственники считали едва ли не идиотом.

Четыре года Калигула шокировал Рим своим поведением. Жестоко расправляясь с неугодными, он попутно устраивал грандиозные оргии, постепенно погружаясь в пучину убийств и разврата. Когда терпение подданных достигло предела, его просто зарезали вместе с женой и четырехлетней дочкой по дороге в баню.

В Вечном городе могла воцариться анархия и тогда императором провозгласили первого подвернувшегося под руку представителя правящей династии – дядюшку Клавдия. В момент убийства племянника он прятался за занавеской, и видел, чем заканчивается царствование богоподобных цезарей. Отойдя от шока и собравшись с мыслями, он тут же пообещал преторианцам (гвардейцам) 15 тысяч сестерциев премиальных. Предложение оказалось весьма соблазнительным, и новоиспеченный правитель смог заручиться прочной поддержкой военной элиты.

Сила в постели!

Правителем Клавдий вопреки ожиданиям оказался разумным: навел порядок во внутренних делах, завоевал Британию. И только его отношения с супругой вызывали у подданных откровенное недоумение.

Буквально перед самым вступлением на престол и через год после этого события она родила супругу дочь Клавдию Октавию и сына Британника. А затем, видимо, решив, что супружеский долг исполнен, пустилась во все тяжкие.

Если верить, тому, что излагает Ювенал в своих «Сатирах», дождавшись, когда муж заснет, она наряжалась как проститутка, и, отправлялась в лупанарий (публичный дом), где под именем Лициски отдавалась клиентам за обычную таксу. Вообще, при чтении Ювенала на глаза буквально слезы наворачивается:

Вообще римские источники рисуют Мессалину как явную нимфоманку, вечно озабоченную поиском новых партнеров. Однажды она устроила соревнование с известной проституткой Сциллой и обслужила в режиме «нон-стоп» 50 клиентов, ровно вдвое обойдя соперницу.

Об этих постельных подвигах знал весь Рим, однако выкладывать компромат Клавдию никто не рискнул, видимо опасаясь, что супруга слишком крепко держит его в своих лапках. К такому выводу окружающих должен был привести случай с популярным римским актером Мнестером, который не хотел становиться любовником императрицы. Мессалина, пожаловалась супругу, что служитель Мельпомены не исполняет ее пожеланий, видимо, представив дело таким образом, что речь идет о пожеланиях чисто творческого характера.

В результате Клавдий вызвал актера к себе и строго выговорил ему, что пожелания Мессалины равноценны пожеланиям самого императора. Мнестер выводы сделал и покорно поплелся на ложе любви, куда его так страстно затаскивали.

Понимая, где сила, к Мессалине тянулись авторитетные люди - военные, придворные, сенаторы. Современникам особенно запомнился Луций Виттелий, которому Мессалина доверила заботиться о своей обуви. Одну из ее туфель (отнюдь не золушкиного размера) он носил под тогой и периодически, извлекая на публике, покрывал ее поцелуями.

Позиции Мессалины действительно были бы железобетонными, поскольку в кои-то веки правящий император имел двух законных детей, а не каких-то там усыновленных двоюродных племянников и племянниц.  К тому же она достаточно грамотно зачищала политическое поле.

Была отправлена в ссылку и тихо уморена голодом сестра Калигулы Юлия Ливилла. Внучку Тиберия Юлию Друзу вынудили к самоубийству, обвинив в прелюбодеянии. Влиятельного сановника Гая Азиния Поллиона тихо придушили, а другой сановник и знаменитый философ Сенека отделался ссылкой на Корсику.

Однако Мессалина так и не смогла ликвидировать и даже удалить от двора Агриппину Младшую. Это была девушка не из деревни, а успевшая дважды побывать замужем и вполне поднаторевшая в интригах сестра покойного Калигулы, которой Клавдий явно симпатизировал. Императрице бы поберечься, но поведение мужа ее расслабило, и чувственность полностью возобладала над разумом.

И грянула буря…

Весной 48 года Клавдий уехал по делам в Остию – расположенный в устье Тибра город, служивший морской гаванью Вечного города. Мессалина, оставшаяся в Риме за хозяйку и словно забыв о существовании супруга, заключает брачный контракт и выходит замуж за своего любовника Гая Силия. Молодожены закатили роскошное пиршество, в процессе которого один из гостей забрался на дерево. Собутыльники спросили, что он оттуда видит, на что верхолаз ответил: «Со стороны Остии надвигается буря!». Гости захохотали, хотя им следовало бы поостеречься.

Оставшийся в Риме влиятельный вольноотпущенник императора Тиберий Клавдий Нарцисс был при дворе чем-то вроде управляющего, и, отправив гонца к императору, приказал преторианцам арестовать Мессалину.

Неверная супруга, трезво оценив ситуацию, бежала в Остию, надеясь объяснить Клавдию, что ее действия были неправильно истолкованы. Однако, император вернулся в Рим другой дорогой, и, подтвердив приказ об аресте жены, заявил, что видеть ее не желает. Верный своему господину Нарцисс представил ему вереницу свидетелей, подробно расписавших все шалости Мессалины. В то время у Клавдия появилась утешительница в лице Агриппины, поэтому одиночество его не сильно терзало.

Некоторое время экс-императрицу держали под арестом, а затем передали приказ мужа - заколоть себя кинжалом. Наложить на себя руки она не смогла, и была заколота легатом преторианцев. Убийство произошло на глазах матери Мессалины, которая являлась одной из немногих старорежимных римских матрон. В душе не одобряя поведение дочери, она все-таки пыталась поддержать ее в последние минуты жизни.

Умница Клавдий, не обременяя себя напускной скорбью, узнав о смерти супруги, попросил плеснуть ему еще вина в бокальчик. В его сердце и на престоле уже воцарилась Агриппина, у которой разум все же превалировал над чувствами.

Почувствовав вкус власти, новая любовь императора избавилась сначала от Британника, а затем и от самого Клавдия. Расчистив дорогу к престолу для своего сына Нерона, Агриппина сама стала жертвой кровавых интриг. Спустя годы, мать императора была убита по приказу родного дитяти.

Д.В. МИТЮРИН

© При копировании и публикации текста статьи упоминание автора и ссылка на сайт обязательны!